Казаков Матвей Федорович
Годы жизни: 1738 г. — 1812 г.
Архитектор
Родом известнейший русский архитектор Казаков был из крестьян — сын крепостного, отданного помещиком в матросы, но по счастливой случайности оставшегося при Адмиралтейской конторе в Москве копиистом. Только это и спасло Федора Михайловича от вечной матросской службы, а семью его избавило от крепостной неволи.
Юность Казакова прошла в упорном учении. Он входил в «команду» — архитектурную школу московского архитектора Д.В. Ухтомского, воспитанники которого занимались в основном ремонтом и исправлением ветшавших построек Кремля. Эта работа, сопровождавшаяся тщательными обмерами древностей, составлением чертежей и смет, стала главной школой зодчего. Полученный у Ухтомского большой практический опыт пригодился Казакову при восстановлении опустошенной пожаром Твери. Ему тогда было поручено отстроить из руин сгоревшего архиерейского дома Путевой дворец императрицы — главнейшее здание в городе. Возводить его надлежало «не щадя труда человеческого», в крайней спешке, ибо зимой 1767 года Екатерина II намеревалась проследовать через Тверь в Москву на открытие Комиссии по новому Уложению.
В 1768 году судьба объединила усилия и таланты двух замечательных русских архитекторов — Василия Баженова и Матвея Казакова ради сооружения «наиславнейшего в свете здания» — Большого Кремлевского дворца. Идея проекта Кремлевского дворца, его основные художественные принципы — все это исходило от Баженова. Однако без Казакова, своего главного помощника, Баженов просто не справился бы с таким гигантским объемом работы.
Через некоторое время от шумного начинания в Кремле не осталось и следа, но для Казакова почти семилетнее сотрудничество с Баженовым — важнейший, неизгладимый из памяти этап жизни. Можно с уверенностью сказать, что поражение баженовского проекта стало переломным событием в творчестве Казакова. Как величайший зодчий он родился в пору этой архитектурной трагедии.
Главная ее причина состояла в том, что художественная идея Кремлевского дворца противоречила новому значению Москвы, на которое указал уже Николай Карамзин: «Со времен Екатерины Великой Москва прослыла Республикою». Идеалом ее обитателей стала усадьба: дом на лоне природы, в окружении парка, классическая беседка над прудом… Тогда как геометрические абстракции баженовского дворца именно преодолевали, даже «отменяли» природу, «естество» города.
Историки искусства недаром называют Казакова практиком, которому обычно был присущ трезвый взгляд на вещи. И хотя это не совсем справедливо, тем не менее Казаков действительно не имел склонности к тому «архитектурному театру», героем и жертвой которого стал Василий Баженов. Казаков был ближе к реальному делу, к зодчеству в изначальном смысле этого слова, что блестяще проявилось в первой его крупной самостоятельной московской работе — Пречистенском дворце.
Одно то, что Казакову поручили строить дворец для императрицы, говорит о признании его таланта и опыта. Довольна была и коронованная заказчица, прибывшая в Москву на празднование Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией: уже в мае 1775 года Казаков получил чин архитектора.
На него буквально хлынул поток заказов, и в тот же год зодчий начал Петровский путевой дворец на Петербургской дороге.
Еще только разворачивалось строительство Петровского дворца, а Казаков уже принимается за проектирование Сената в Кремле. Более десяти лет велось сооружение этого огромного здания, одного из самых значительных произведений архитектуры русского классицизма, ставшего торжественным гимном Просвещению.
Ротонда была излюбленной темой Казакова. Он строил православные храмы-ротонды (церкви Филиппа Митрополита, 1777-1788; Косьмы и Дамиана на Маросейке, 1791; Голицынской больницы, 1790-е), мавзолей-ротонду в смоленской усадьбе Алексино, в форме ротонды решал углы жилых и общественных зданий в Москве (Дом Благородного собрания, 1793; Университетский пансион на Тверской, 1790е, дом Голицына и др.).
В 1783 году, с согласия Екатерины II, Казаков поступил в распоряжение главы только что созданного Екатеринославского наместничества — Г.А. Потемкина, который замыслил грандиозную утопию: воздвигнуть на полупустынном тогда юге «третью столицу» и застроить ее огромными зданиями, в числе коих — театр, университет, судилище… Жизнь показала вскоре, что затея была всего лишь очередным спектаклем «архитектурного театра». Поддайся Казаков искушению, положи все свои силы на сооружение невиданных архитектурных колоссов, сколько потом было бы разочарования, сколько несчастья. Но урок с Кремлевским дворцом, видимо, пошел ему впрок; сказавшись больным, он вскоре возвратился в Москву — к семье, к своему настоящему делу.
Еще в 1782 году Казаков начал строительство Московского университета.
Здание возводилось более десяти лет, по частям — в три этапа. Одновременно Казаков совершенствовал его архитектурный облик: отказывался от усложненных элементов, от обилия скульптуры, добивался простоты и величественности. Завершенное здание, органично вошедшее в ансамбль центра Москвы, своей архитектурой напоминало крупную городскую усадьбу.
Еще одну чрезвычайно непростую художественную задачу предстояло решить мастеру при подготовке проекта дома Благородного собрания.
Возводимые им в Москве замечательные усадьбы становились признанными образцами художественного вкуса. Особенно много их было выстроено на Тверской, главной улице тогдашней Москвы после пожара 1773 года.
Впрочем, вероятно, не было в Москве района, где Казакову не привелось бы строить классицистические усадьбы. Лучшие и наиболее известные из них — дом на Гороховой улице богача-заводчика Ивана Демидова, сохранивший великолепную золоченую резьбу парадных интерьеров, так называемые «золотые» комнаты (1780-е), и другие дома на Петровке, на Ильинке, на Мясницкой. В их парадных интерьерах, изысканных и красивых, созидалась празднично гостеприимная атмосфера общения.
Имя Матвея Казакова прочно связано со всей классической (допожарной) Москвой, потому что именно его основные, лучшие здания придали тогда лицо городу. Практически все они были выстроены в стиле зрелого классицизма.
Казаков едва ли не единственный из крупных художников эпохи Просвещения в России создал то, что называется школой. С полным основанием можно говорить о русском классицизме казаковской школы. Кстати сказать, даже дом зодчего в Златоустовском переулке был не просто жилищем семьи, но и своего рода домашним университетом искусств. Здесь под руководством Казакова много лет действовала архитектурная школа. В числе его учеников — архитекторы Родион Казаков, Еготов, Соколов, Бове, Тюрин, Бакарев.
Трудами многих из них восстанавливалась сожженная в 1812 году Москва, казаковская Москва. Сам архитектор не пережил тех бедственных событий. Перед вступлением французов в Москву семья увезла старого мастера в Рязань. Там встретил он известие о гибели города, которому были отданы труды всей его жизни. Не перенеся удара, Казаков скончался 26 октября в Рязани и погребен в Троицком монастыре на окраине города.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://russia.rin.ru/