Введение
Знакомясь с писателем по критической статье, читатель обычно прежде всего узнает его биографию. Иначе обстоит дело, когда в руки ему попадают только что вышедшие книги его вчера еще неизвестного современника. О человеческом облике писателя на первых порах приходится судить по его произведениям.
Именно так судили о молодом Уэллсе — он слишком быстро приобрел всемирную славу. Русский читатель тоже познакомился с Уэллсом-художником прежде, чем с Уэллсом-человеком. Его произведения начали переводить на русский язык почти сразу после их появления в Англии.
Когда Уэллс на старости лет взялся за перо мемуариста, он сумел рассказать сам о себе без особых прикрас. Но еще до этого он рассказал о себе во множестве романов. Перед нами раскрылся изменчивый и вместе с тем цельный образ человека, принадлежащего своему времени, своей стране, своему классу и одновременно всему человечеству, ибо настоящая литература, рассказывая правду о своем времени, неизбежно находит новую частицу правды о человеке и человечестве.
Произведения Уэллса написаны человеком со своеобразным кругом жизненных представлений, своими достоинствами и недостатками, человеком, многого вокруг себя попросту не замечавшим. И вместе с тем они написаны великим писателем. Мало кто так ограничен своими личными понятиями, как
Уэллс. И мало кто, подобно Уэллсу, умел так возвыситься над собой и перехлестнуть мыслью стандарты эпохи. Уэллс — яркая и многообразная личность. Он очень оригинален и очень типичен. И если его оригинальность бросалась в глаза прежде его типичности, то лишь потому, что он во многом шел впереди своего времени. Иногда на шаг или на два. Иногда на целую милю.
1.1 Начало творческого пути
Герберт Уэллс пришел в литературу из мира пауки. Почти двадцать лет выходили в свет его романы, повести и рассказы, а первая его книга — учебник биологии, изданный и 1892— 1893 гг. (I и II части) и выдержавший после этого ещё пять изданий, продолжал оставаться популярным учебным пособием.
Герберт Джорж Уэллс (Herbert George Wells, 1866—1946) родился в Бромли — тогда маленьком провинциальном городке, недалеко от Лондона. Его отец и мать, в прошлом садовник и горничная в богатом поместье, владели небольшой лавкой фарфоровых изделий, почти не приносившей дохода. Фактически семья жила на деньги, которые отец зарабатывал как профессиональный игрок в крикет. Герберт Уэллс был ещё подростком, когда отец сломал ногу и тем самым лишился заработка; мать вернулась на старое место — теперь уже и качестве домоправительницы, детей определили в мануфактурную торговлю.
Четырнадцатилетний Герберт, мечтавший стать ученым, сделался уборщиком и кассиром.
В юности Уэллс переменил немало профессий. Он работал лаборантом в аптеке, пытался жить уроками — и снова вернулся в мануфактурную лавку; служил учителем начальной школы. Наконец, ценою упорных занятий, ему удалось сдать экзамены на стипендию в так называемой Нормальной школе — высшем учебном заведении, готовившем преподавателей естественных и точных наук. К двадцати трем годам он получил ученую степень по биологии.
С начала 90-х годов Уэллс сотрудничает в периодической печати; часть статей и очерков, тогда им написанных, впоследствии вошла в сборник
«Избранные разговоры с дядей» (Select-Conversations with an Uncle and Two other Reminiscences, 1895).
В том же году был опубликован его научно-фантастический роман «Машина времени» (The Time Machine: An Invention), а затем сборник новелл
«Украденная бацилла и другие происшествия» (The Stolen Bacillus and other
Incidents, 1895). Эти произведения принесли молодому автору широкую известность. Литературная слава Уэллса упрочилась после опубликования романов «Остров доктора Моро» (The Island of Dr. Moreau, A Possibility,
1896), «Человек-невидимка» (The Invisible Man: A Grotesque Story, 1897) и
«Война миров» (The War of the Worlds, 1898). С этого времени он окончательно посвящает себя литературной деятель нести.
1.2 Характерные черты творчества
Творческое наследие Уэллса очень велико. Уэллсу принадлежит около сорока романов, множество публицистических работ, киносценарии, из которых наиболее известен «Облик грядущего», написанный в сотрудничестве с кинорежиссером Александром Корда. Уэллс — автор многочисленных рассказов, весьма разнообразных по тематике и форме,— от юмористического рассказа и волшебной сказки до рассказа-памфлета, посвященного важным социальным и литературным проблемам, и рассказа-пародии. Особое место занимает «Опыт автобиографии» (Experiment in Autobiography, 1934),— книга, в которой повествование художника о своей жизни перемежается с размышлениями о проблемах современности.
Переход от научной деятельности к научно-популярному очерку, а затем и к художественной литературе был для Уэллса совершенно естественен.
Утилитарный, научно-популярный элемент достаточно силён в творчестве
Уэллса. Дело даже не в объеме и степени достоверности специальных знаний, сообщаемых писателем в том или ином романе. Одни его построения основаны на точных научных положениях, другие лишь «наукообразны». Но в каждом случае
Уэллс ставил себе задачу привить читателю научный склад мышления, увлечь его грандиозными перспективами, которые открывает пород человечеством развитие науки.
Впрочем, если бы только этим ограничивались цели Уэллса, творчество его не выходило бы за пределы позитивизма. В действительности оно значительно шире. Именно за рамками позитивизма творчество Уэллса приобретает свою художественную и общественно-познавательную ценность.
«Быть художником — не значит ли это искать выражения для окружающих нас вещей?— писал Уэллс и предисловии к первому русскому собранию своих сочинений (1909).— Жизнь всегда была мне страшно любопытна, увлекала меня безумно, наполняла меня образами и идеями, которые, я чувствовал, нужно было возвращать ей назад. Я любил жизнь и теперь люблю ее всё больше и больше. То время, когда я был приказчиком или сидел в лакейской, тяжелая борьба моей ранней юности,— всё это живо стоит у меня в памяти и, по- своему, освещает мне мой дальнейший путь».
Конец XIX столетия ознаменовался большими научными открытиями, систематизацией ранее накопленных знаний. Но тот же период истории Англии был отмечен и резким обострением классовых противоречий. В какой связи находятся оба эти процесса — такой вопрос настойчиво вставал перед Уэллсом, видевшим в науке средство улучшить жизнь людей.
1.3 Фантастический роман в творчестве Уэллса
Уэллс, собственно, пишет романы не столько о науке, сколько об её возможностях и о тех силах, которые мешают ей служить людям. Последний вопрос имеет такое большое значение для автора, что оттесняет на второй план вопросы чисто научные. Но как бы ни были научно оснащены произведения
Уэллса, важнейшая их тема — основные общественные проблемы современности.
Уэллс с самого начала выступил как автор социально-политических произведений, написанных в жанре научно-фантастического романа.
Этот жанр имел большое значение для Уэллса. Фантастический роман давал возможность писателю, рассказывая о будущем человечества, проследить основные тенденции современного общества в их развитии. Писатель широко использовал и другие возможности фантастики — прежде всего в области традиционного для английской литературы сатирического гротеска (Свифт,
Диккенс).
Характер и особенности творчества Уэллса невозможно понять, не принимая во внимание того подъема, который переживало в 80—90-о годы рабочее движение в Англии. В усилении активности рабочего класса — истоки критического отношения Уэллса к современному ему буржуазному обществу и его стремления охватить широкие перспективы общественного развития, глубоко проникнуть в суть социальных конфликтов действительности. Но, с другой стороны, реформистская идеология писателя объяснялась влиянием оппортунизма в английском рабочем движении.
Для социально-политических взглядов Уэллса показательна история его отношений с Фабианским обществом, в которое он вступил в 1903 г. Уже с 1906 г. писатель начал ожесточенно критиковать Сиднея и Беатрису Вебб, а еще через два года он вышел из общества.
Уэллс считал, что фабианцы крайне поверхностно судят о характере общественных отношений.
Романы Уэллса обычно делят на фантастические, бытовые и романы-трактаты.
В каждом из этих литературных жанров нашли выражение не только разные стороны писательского дарования Уэллса, но и разные стороны его идейного облика.
Уэллс — художник исключительно чуткий к общественным переменам — посвятил литературному труду более пятидесяти лет. В разных исторических условиях выступали на первый план разные стороны идеологии и дарования писателя.
Творчество Уэллса распадается на два больших периода. Первый охватывает
4895—1913, второй — 1914—1946 годы. Значительно эволюционирует его творчество и внутри каждого из этих периодов.
2.1 Полемика в романах Уэллса
Романы Уэллса глубоко полемичны. Автор не просто высказывает свою точку зрения на происходящее. Он жестоко воюет с идейными противниками. Уже первый его роман — «Машина времени»— представлял собой ответ шовинистической пропаганде, пытавшейся убедить рабочий класс, что англичане
— единая нация, противостоящая всем иностранцам, и в особенности колониальным народам.
В обществе далекого будущего, которое рисует Уэллс, трудящиеся и эксплуататоры представляют собой даже не «две нации», а две разные породы людей. Рабочие, в течение многих тысячелетий лишенные благ культуры, выродились в звероподобных морлоков, а «высшие классы», привыкшие жить плодами чужого труда, превратились в изнеженных, нежизнеспособных элоев.
Современное общество разделено на трудящихся и бездельников, и это неизбежно ведет к его вырождению, предупреждает Уэллс. Правящие классы ожидает историческое возмездие. Морлоки Уэллса продолжают кормить элоев, но потому лишь, что употребляют их в пищу.
В неменьшей мере полемичны и другие фантастические романы Уэллса.
Каждый из них, ставя проблему, характерную для какого-нибудь значительного периода истории, в то же время исторически конкретен и в более узком смысле слова — находится в самом центре идейной борьбы своего времени.
Роман «Первые люди на луне» (The First Men in the Moon, 1901) содержит острую критику философии Спенсера, популярной тогда в буржуазных кругах.
«Лунное общество» организовано в полном соответствии с взглядами Спенсера, рабочие в нем действительно только «руки общества», правящие классы — только «мозг». Это общество функционирует безупречно, но как оно бесчеловечно и холодно жестоко! В романе «Война миров» Уэллс выступает против демагогии империалистов, заявлявших в те годы, что они «тоже коллективисты», поскольку стоят за единую Британскую империю и являются противниками системы «мелких», «разобщенных» государств. По мнению Уэллса, действительная идеологическая основа капиталистического общества — отнюдь не «коллективизм», а звериный индивидуализм. Эта мысль отражена в романе в образе солдата-артиллериста, краснобая, разглагольствующего о будущем объединении человечества, но на самом дело заинтересованного лишь в том, чтобы никто не подобрался к его запасам пищи. «Остров доктора Моро» явился своеобразным откликом на «Книгу джунглей», к которой Киплинг, критикуя буржуазную цивилизацию справа, утверждал «Закон джунглей». Против идеологии звериного индивидуализма направлен и роман «Человек-невидимка».
Судьба Гриффина, главного героя произведения, до некоторой степени выражает мысли Уэллса о тяжелом положении науки в буржуазном обществе.
Гриффин совершает свое величайшее открытие, не только не пользуясь поддержкой общества, но и встречая прямое сопротивление с его стороны.
Всем, чего он добился, Гриффин в буквальном смысле слона обязан только себе самому. Уэллс восхищается упорством Грнффина, его творческой силой. Но
«Человек-невидимка» — не только роман о положении дерзновенного творца в обществе нищих духом. Основная тема романа — вопрос об общественной роли науки. И если рассматривать Гриффина под этим углом зрения, то он совершенно утрачивает признаки положительного героя. Гриффин противостоит обществу лавочников как человек смелой мысли, но не как человек иных общественных убеждений. Он использует свое могущество совершенно так же, как это сделал бы любой из его противников. Став, как ему представляется, выше окружающего общества, Гриффин оказался в действительности лишь наиболее ярким выразителем его характерных свойств — индивидуализма, своекорыстия, жестокости. Борьба Гриффина с обществом — это не столкновение различных принципов, а одно из проявлений борьбы всех против всех, непрерывно кипящей в буржуазном обществе.
Уэллс заканчивает роман замечательным художественным штрихом.
Трактирщик Томас Марвел, в руках которого очутились гениальные труды
Гриффина, мечтает сам сделаться невидимкой. Правда, в книгах покойного ученого он ничего понять не может, но мечты своей он не оставляет и каждый день на сон грядущий читает несколько строк, состоящих из каких-то таинственных цифр, крестиков и закорючек.
Создавая образ Гриффина, Уэллс осудил ницшеанский культ «сверхчеловека», презрение к народу. Более того — он показал Гриффина — безумца, маньяка- убийцу, мечтающего о власти над человечеством, как плоть от плоти буржуазного общества, как его порождение.
Восхищаясь силой и возможностями науки, Уэллс понимает, что прогресс науки не обязательно связан с прогрессом общества. В том, с. какой целью — на пользу или на вред человечеству — будут употреблены достижения науки, он справедливо видит проблему политическую.
Этой проблеме — центральной для всего раннего творчества Уэллса — посвящен его роман «Война миров».
2.2 «Война миров» на «Острове доктора Моро»
«Война миров» дает наиболее полное представление о своеобразной художественной форме ранних романов Уэллса. Рассказывая о вторжении на землю марсиан, писатель ведет свое повествование в форме подробного научного отчета, окрашенного эмоциями рассказчика, который сообщает не только о своих выводах, но и о ходе наблюдений, и обстоятельствах, при которых они сделаны. Уэллс предусматривает самые различные возможные последствия вторжения марсиан на Землю, включая изменения людской психологии, земной флоры и т. д. Но рассказчик — не безразличный наблюдатель. Он не просто очевидец интересного эпизода, добросовестно, но бесстрастно повествующий о нем, а один из тех, кто на собственном опыте пережил крушение земной цивилизации. Правда, в отличие от других участников этих событий, он глубоко задумывается над происходящим и видит в победе марсиан не результат неожиданного вмешательства какой-то посторонней силы, а следствие внутренней противоречивости и слабости современного общества.
Человечество оказалось на краю гибели потому, что оно было разобщено, закоснело в своих предрассудках, отстало в развитии технических и научных знаний.
Более глубоко та же мысль раскрывается писателем через обобщенный образ марсиан. В этих фантастических существах воплотились тенденции современного собственнического общества, доведенные до предела. Уже в первой главе романа автор замечает, что жестокость марсиан, поставивших себе целью истребить большую часть человечества, не может удивить того, кто достаточно знаком с нравами буржуазной цивилизации.
«Прежде чем судить их слишком строго,— пишет Уэллс,— мы должны припомнить, как беспощадно уничтожали сами люди не только животных… но и себе подобных представителей низших рас. Жители Тасмании, например, были уничтожены до последнего за пятьдесят лет истребительной войны, затеянной иммигрантами из Европы. Разве мы сами уж такие апостолы милосердия, что можем возмущаться марсианами, действовавшими и том же духе?» Прибытие первого «цилиндра с Марса» застаёт героя романа за работой над статьей о развитии нравственности в связи о общим прогрессом цивилизации. То, что он увидел во время вторжения марсиан, заставляет его оставить статью недописанной.
Марсиане, которые в своих научных и технических познаниях намного опередили человечество, совершенно лишены человеческих чувств.
Единственного рода эмоция, которую они испытывают, это удовольствие при пожирании пищи. Марсиане бесчеловечны, но их жестокость — лишь форма осуществления экономической (в данном случае физиологической) необходимости, и тем она страшнее.
Картина «царства марсиан» списана Уэллсом с натуры. Для человека, воспитанного буржуазным обществом и принимающего его нормы, господство марсиан не принесет ничего по существу нового. У него «нет мужества, нет силы, нет гордости. А без них человек — ничто… Для таких людей марсиане будут просто благодетелями: чистые, просторные клетки, питательный корм, порядок и уход, полное спокойствие. Пробегав на пустой желудок с недельку по полям и лугам, они сами придут проситься в клетку… Они будут удивляться, как это раньше жили без марсиан… Среди них появятся разные направления, секты… Найдется немало откормленных глупцов, которые просто примирятся с новым положением, другие будут мучиться тем, что это несправедливо и что они должны что-нибудь сделать. Когда надо на что-нибудь решиться, слабые и те, которые сами себя расслабляют бесконечными рассуждениями, изобретают религию, бездеятельную и заносчивую, проповедующую смирение перед насилием, перед волей божьей. В этих клетках будут набожно распевать псалмы и молитвы. А другие, не такие простаки, займутся… эротикой… Может быть, марсиане воспитают из некоторых людей своих любимчиков, обучат их разным фокусам… Может быть, им вдруг жалко станет какого-нибудь мальчика, который вырос у них на глазах и которого надо зарезать. Некоторых они, быть может, обучат охотиться за нами…» Уже в романе «Остров доктора Моро» писатель впервые поставил вопрос о результате развития современною общества.
Молодой биолог Эдуард Прендик в результате кораблекрушения попал на остров, где в пределах жизни одного поколения протекает вся история цивилизации. Действие романа развертывается сразу в двух планах—реальном и фантастико-символическом. Доктор Моро, которого встречает Прендик, — смелый ученый-экспериментатор, человек огромного творческого дерзания, не сумевший ужиться среди ханжей и филистеров и уехавший на необитаемый остров, чтобы производить там свои опыты по очеловечиванию зверей. Но по ходу романа образ Моро вырастает в грандиозную символическую фигуру, олицетворяющую тенденции буржуазного прогресса. Процесс роста человечества в условиях буржуазного общества очень противоречив. В своей лаборатории, которую обитатели острова назвали «домом страдания», Моро превращает зверей в людей, нo звери очеловечиваются только до определенного предела. Чтобы держать их в подчинении, Моро приставил к ним уродливое существо, именуемое
«чтец закона», который грозит возвращением в «дом страдания» тем, кто нарушит «закон». Сцена чтения «закона» одна из самых сатирически-острых в этом романе. «Не ходить на четвереньках», «не лакать воду языком», «не охотиться за другими людьми» — таковы предначертания «закона». Следом за чтецом люди-звери тянут в своей пещере эту полубезумную литию, повторяя после каждой фразы «разве мы не люди?» В буржуазном обществе человек очеловечен лишь отчасти. Наполовину он еще подчиняется законам животного царства, с его звериным законом борьбы всех против всех.
В методах «очеловечивания» на острове доктора Моро скрыта бесчеловечность, противная принципу, ради которого оно, по видимости, совершается. На острове вспыхивает возмущение, люди-звери освобождаются.
«Мы любим Закон и будем соблюдать его, но для нас навсегда исчезли страдания, господин и бичи»,— говорят они. Однако революция, по мнению
Уэллса, тоже несет в себе внутреннее противоречие. Направленная против жестокости современного общества, она сама осуществляется через жестокость. Этой мысли подчинена финальная часть романа. Несмотря на благие намерения людей-зверей, человеческое в них исчезает в процессе революции.
Они снова опускаются на четвереньки. Цивилизация гибнет.
2.3 Тематика государства будущего
В романе «Когда спящий проснется» (When the Sleeper Wakes, 1899) Уэллс прибегает к своему излюбленному приему — фиксации тенденций современности в их предельно резком, крайнем выражении. Однако писатель отказывается от фантастической символики «Острова доктора Моро» и «Войны миров». Он переносит нас в «реальное» государство далекого будущего с его классовыми конфликтами, показанными здесь в неопосредствованной форме.
Развитие капитализма привело к образованию всемирного треста, главный комитет которого, так называемый «Белый совет», держит в подчинении все человечество. Высокое развитие производительных сил в этом государстве сочетается с безудержной эксплуатацией и террором. Рабочие — на пути к состоянию морлоков. Существует двенадцать видов полиции. Грандиозные возможности, открывшиеся в результате прогресса науки, используются во вред человечеству.
«Белый совет» не видит больше смысла прикрывать свое господство авторитетом традиции и представительными учреждениями. Английский король спился и подвизается на сцене второразрядного мюзик-холла. Парламент превратился в простой пережиток старины. На него никто больше не обращает внимания. Создание «мирового государства» не привело к уничтожению шовинизма, напротив, его всячески раздувают с целью ослабить сопротивление трудящихся. Прибегая и парадоксу, Уэллс показывает, что национальная рознь является по существу лишь замаскированным способом осуществления классовых интересов буржуазии. Когда в Париже вспыхивает восстание рабочих, правительство привозит из Африки негров, и они с пением стихов Киплинга о
«бремени белого человека» идут на штурм рабочих кварталов. Окончательно выродившаяся церковь с «ускоренным исполнением треб для занятых деловых людей» тоже находит свое место в системе «мирового государства».
Из персонажей романа наиболее интересен инженер Острог— своего рода
Гриффин, но показанный на более широком общественном фоне. Острогу, который ведет демагогическую агитацию против «Белого совета», удается с помощью обманутых рабочих организаций на время захватить власть. Острог — представитель научного знания, направленного против народа. Цель его прихода к власти — предотвратить социальную революцию, которая грозит
«мировому государству» в результате недальновидной политики «Белого совета», и сохранить старый порядок вещей. Новая революция свергает
Острога, На этот раз Уэллс не видит в революции угрозы цивилизации — напротив, она оказывается единственным способом сохранить достижения культуры, спасти человеческую личность от гибели.
Через несколько лет Уэллс снова вернулся к своему роману для того, чтобы подвергнуть его основательной редактуре. Переработанный роман, получивший несколько иное название, «Спящий просыпается» (The Sleeper Awakes, 1910), не вытеснил, однако, вариант 1899 г. «Когда спящий проснется»; он продолжал переиздаваться в своём первоначальном виде и после выхода в свет его переделки.
Свое представление о государстве будущего Уэллс излагает в романе- трактате «Современная Утопия» (A Modern Utopia, 1905). Утопия — счастливое государство, организованное на основах фабианского социализма или, попросту говоря, государственного капитализма. В Утопии установлена государственная собственность на землю и природные ресурсы и муниципальная собственность на энергию. Промышленность и сельское хозяйство отданы на концессионных началах частным владельцам и кооперации. Право наследования, отменено, и благосостояние человека зависит исключительно от его трудолюбия. Но не всякий человек по природе трудолюбив, рассуждает Уэллс, и поэтому в Утопии немало бедняков.
Утопия создалась в результате целой эпохи политических потрясений, разрушивших старый общественный строй, что дало возможность интеллигентской партии, принявшей название «самураев Утопии», построить свое идеальное государство. Самураи Утопии — это одновременно и политическая партия, подчиненная строжайшей дисциплине, и что-то вроде высшей интеллектуальной расы. Место классовых различий заняла классификация по интеллектам. В
Утопии существуют четыре класса ума: поэтический, аналитический, тупой и пошлый.
Всякий, кто сумеет доказать, что принадлежит к одному из двух высших классов и пожелает подчиниться строгому уставу «самураев», может войти в эту партию.
Однако Уэллс сам не очень верит в возможность осуществления своей мечты.
Способно ли современное общество преобразоваться и Утопию? «Суд Линча в
Соединенных Штатах», «Погромы в царской России», «Бандитизм в Лондоне» — эти заголовки, прочитанные на газетном листе, заставляют автора кончить свою книгу нотой неумеренности и сомнения. «Огромная сила чувствуется в этом мире,— пишет он в заключение книги.— Она бьет в нос, она сбивает с ног. Какая польза, семеня мелкими шагами по тротуару, рассуждать… об
Утопии, защищать ее, доказывать ее превосходство…»
2.4 Общество по Уэллсу и связь с просветительством
Тем не менее в следующем романе-трактате «Новый Маккиавелли» (The New
Machiavelly, 1910) писатель призывает реформировать современное общество усилиями капиталистов и ученых, не разрушая его.
Фантастические романы Уэллса, написанные в начале XX в. — вплоть до первой мировой войны,— значительно слабее его ранних произведений. Каждый из них посвящен доказательству какого-нибудь определенного умозрительного тезиса, вытекающего из ошибочных теоретических построений Уэллса, и сильно теряет из-за этого в своей художественной ценности.
В романе «Пища богов» (The Food of the Gods, and How It Саше to Earth,
1904) писатель говорит о тех возможностях построить счастливое общество, которые, по его мнению, таятся в биологическом улучшении человеческого рода. Сходный тезис лежит и в основе романа «В дни кометы» (In the Days of the Comet, 1906), в котором, как писал Уэллс в предисловии к первому русскому собранию своих сочинений, «представлены все последствия внезапного роста нравственных чувств в человечестве». Прошедшая мимо земли комета оставила в атмосфере зеленый газ, который морально преобразует каждого человека в отдельности и тем самым — все человечество целиком. С этого момента на земле покончено со злобой, ревностью, со взаимным непониманием.
Заодно покончено с войной и общественной несправедливостью.
Шире охват социальных явлений в романах «Война в воздухе» (The War in the Air, 1908) и «Освобожденный мир» (The World Set Free: A Story of
Mankind, 1914), в которых писатель высказывает надежду, что надвигающаяся война разрушит старый социальный строй, поскольку массы на собственном опыте поймут его порочность, а государственный аппарат окажется настолько расшатанным, что не в силах будет противостоять стихийному образованию нового порядка. В романе — «Освобожденный мир» писатель рассказывает о том, как собирается мировой конгресс, который объединяет мир. «Мы — не созидатели, мы — только следствие…— говорит один из его участников, король Эгберт. — Сегодня не мы значим что-нибудь, а тот дух убежденности, который собрал нас сюда». О характере нового социального строя Уэллс, впрочем, говорит скупо и неопределенно.
Отказ от радикализма ранних романов, естественно, сказывается на характере критики современности. Ни один из этих романов не достигает разоблачительной силы «Острова доктора Моро» или «Войны мирон».
Творчество Уэллса но многом связано с, традициями литературы Просвещения.
Фантастика является для Уэллса способом сатирического обобщения тенденций современности. Сатира Уэллса лишена смягчающего юмора, она достигает силы гротеска и одновременно деловито-фактографична, как у Свифта. Мелкие подробности часто являются средством характеристики больших социально- исторических категорий. Видимая наивность наблюдателя-рассказчика прикрывает издёвку над современным обществом.
Для Уэллса, как и для просветителей, существует понятие «естественного человека» в его философско-этическом смысле. Вера в способность человека к постоянному умственному и моральному совершенствованию, борьба за то, чтобы он имел возможность раскрыть все неисчерпаемые силы своего духа и разума, роднят Уэллса с демократическими традициями английского Просвещения. В ранних романах Уэллса можно без труда обнаружить типично просветительские мотивы критики современного общества, где нарушена «гармония чувства и разума». Эти просветительские, гуманистические стороны творчества Уэллса резко противопоставляли его декадентской литературе, стремившейся опорочить человека.
Однако связь Уэллса с просветительством имела и свою оборотную сторону. К
Просвещению Уэллс обращался не только в период своего творческого подъема, но и в годы упадка, заимствуя из идеологии просветителей ее наиболее ограниченные, исторически изжитые стороны. Он безоговорочно принимает идеи просветителей о человеческом обществе как механической сумме индивидов, принимает их идеализм в понимании исторического процесса. Фантастика в этом случае перестает служить Уэллсу средством концентрированного выражения тенденций современности; она отражает теперь фантастичность, нереальность, предвзятость социальных идей писателя.
3.1 Период творческого кризиса
Первая мировая война и последовавшие за ней годы ознаменовались для писателя тяжелым творческим кризисом.
С начала военных действий Уэллс публикует серию статей, посвященных проблемам военного времени. Они были выпущены им вскоре отдельной книгой под заглавием «Война, которая покончит с войнами» (The War that will end
War, 1914). Эта книга, отражавшая настроения широких слоёв интеллигенции, была написана смело и критично по отношению к английской буржуазии и правительству, но тем не менее объективно она служила английскому империализму, помогая ему, в конечном счете, скрыть от народа истинный характер и цели войны. В первых статьях сборника писатель целиком поддерживает официальную точку зрения, согласно которой война началась в силу международных обязательств Англии ради сохранения её престижа, и ведется для того, чтобы уничтожить германский милитаризм. От грехов, в которых обвиняется Германия, по мнению Уэллса, несвободны и Англия, и
Америка, но надо уничтожить «источник заразы» — страну, в которой наиболее полно воплотились в жизнь идеи шовинизма и милитаризма, называемые Уэллсом вкупе «тевтонским кипленгизмом».
Незадолго до войны Уэллс выражал надежду, что война разрушит старый мир и приведёт к установлению нового порядки на земле. Как ни скромна была программа Уэллса, не затрагивавшая основ частной собственности, его никто не желал слушать. Продолжалась война — но не война идей, не «война против войны», а империалистическая война 1914—1918 гг.
Из публицистики Уэллса данного периода выделяется книга «Россия во мгле»
(Russia in the Shadows, 1920), представляющая собой запись впечатлений, вынесенных из его кратковременной поездки в Петроград и Москву осенью 1920 года. Во время пребывания в Москве Уэллс был принят В. И. Лениным и беседовал с ним.
Период творческого кризиса Уэллса затянулся вплоть до конца двадцатых годов. После опыта военных лет новый удар реформистским иллюзиям писателя был нанесен провалом широко разрекламированных английской буржуазией планов послевоенного переустройства жизни. Но теперь, в обстановке нарастающих социальных конфликтов и приближающейся всеобщей забастовки, Уэллс делает иные выводы, чем в период войны.
Именно начиная с 1926 г. основное противоречие творчества Уэллса приобретает наиболее острую форму. Как демократическая, так и реформистски- охранительная тенденция получают свое законченное выражение — первая в романе «Мистер Блетсуорси на острове Рэмпол» (Mr. Blettsworthy on Rampol
Island, 1928), вторая — в трактате «Открытый заговор» (The Open Conspiracy,
1928), где Уэллс полнее всего изложил идеи технократии. Эти идеи отразились в романе «Мир Вильяма Клиссольда» (The World of William Clissold, 1926) — первом из значительных произведений Уэллса послевоенного периода. Это автобиография человека, объединяющего в своем лице ученого и капиталиста.
Клиссольд недоволен современным миром и мечтает перестроить его на разумных основаниях, руководствуясь велениями науки и здравого смысла. Подтверждение своим теориям он видит в накоплении знаний о мире и человеке, в распространении новых взглядов и новых отношении между людьми. Когда- нибудь, думает Клиссольд, неизбежно произойдет «созидательная революция».
Передовые люди из разных классов общества, объединившись, возьмут в свои руки управление хозяйством, отстранив людей отсталых и вредных, мешающих ходу прогресса. Для того чтобы сделать это, лучшие люди должны сначала осознать единство своих целей. Стремясь помочь этому, Клиссольд и пишет свой труд. Реформистский, идеалистический характер идей Уэллса в этом произведении очевиден.
Противоречивость философских предпосылок «Мира Вильяма Клиссольда» повлекла за собой и художественную противоречивость этого произведения.
«Мир Вильяма Клиссольда» — это одновременно и роман, и трактат о романе, причем положения, высказанные в теоретической части, нередко не находят своего воплощения в его художественной ткани.
Уэллс был прав, требуя создания реалистического романа, отражающего жизнь во всем ее многообразии, во всей ее широте. Он был прав, требуя, чтобы в центре романа стоял образ человека, заинтересованного в судьбах мира, мечтающего о переменах и перестраивающего мир. Подобный взгляд на роман уже сам по себе подчеркивал пустоту и никчемность декадентской литературы. Но осуществить эту большую задачу Уэллс не смог.
Картина мира, показанного широко и многосторонне, и образ рассказчика не слились в единое художественное целое потому, что Клиссольд, хотя он и назван человеком дела,— не более как сторонний наблюдатель действительности. Личный опыт Клиссольда и общественный опыт, который он должен воплощать, несоизмеримы. Клиссольд бесспорно представитель
«определенной социальной группы», но не той группе, которую он представляет, дано переделать мир.
Утопичность плана, предложенного Уэллсом, выявляется через образ героя, неспособного найти пути приложения своих идей к реальности, ибо его идеи но отражают жизненной закономерности. В этом же заключалась причина неудачи романа.
3. Сатира Уэллса на современный образ жизни
Крупной победой не только данного периода, но и всего творчества
Уэллса явился роман «Мистер Блетсуорси на острове Рэмпол», непосредственным поводом к написанию которого явился процесс Сакко и Ванцетти в США. Эта книга, посвященная «бессмертной памяти Кандида», представляет собой злую сатиру на «американский образ жизни». Но романист затрагивает не только
США. Америка для него — страна, в которой лишь наиболее наглядно воплотились принципы всей современной цивилизации.
Молодой англичанин Блетсуорси в результате кораблекрушения попал на дотоле никому не ведомый остров Рэмпол. Он тяготится жизнью па этом острове, ему грозят постоянные опасности со стороны дикарей-каннибалов; он мечтает вырваться оттуда и вернуться в цивилизованный мир. Но постепенно выясняется, что Блетсуорси никогда и не был на этом острове. Он просто ходил по улицам Нью-Йорка, и окружающая жизнь рисовалась его помутившемуся рассудку в уродливых формах острова Рэмпол. Вернуться в цивилизованный мир невозможно, потому что это был не реальный мир, а мир его детской мечты, его юношеских иллюзий. Возвратившись на родину, снова обретя здравый ум, мистер Блетсуорси и здесь на каждом шагу обнаруживает черты острова Рэмпол.
Дикари острова Рэмпол создали целую систему условностей, которая, как им кажется, превращает их и цивилизованных людей. Они людоеды, но говорить об этом не полагается. Человеческое мясо — это некий, полученный мистическим путем, «дар друга». Нарушившего установления общества наказывают ударом двухпудовой дубины по голове, после чего его съедают. Дубина, впрочем, носит ласковое название «укоризны». Дикари начинают войну против соседнего племени, скопившего большие запасы «жевательного ореха», без которого островитяне не могут обходиться. Но говорить об истинных причинах войны никто не рискует под страхом «укоризны». Официально она ведется ради того, чтобы внедрить цивилизацию у соседей, которых, в частности, обвиняют в том, что они людоеды. Единственный способ избежать войн в будущем — доказывают ораторы на «митингах воя», созываемых для устрашения врага,— это довести данную войну до победного конца. На острове почти нет супружеских пар, вступивших в брак по свободному выбору,— для этого надо иметь хижину.
«Любовь здесь была насквозь пропитана неискренностью, отравлена ненавистным подчинением и вынужденной воздержанностью. Любовник подозревал свою возлюбленную в самых низких побуждениях, в то время как она, уступив его желаниям, думала только о том, как извлечь из этого выгоду». Процветает многоженство, «как и всюду, куда не проник свет христианства». А над всем этим смрадным миром острова Рэмпол господствуют чудовища — мегатерии, которые «не желают ни размножаться, ни умирать», но захватили самую плодородную часть земли и яростно ненавидят все живое. «Они пожирают пищу, предназначенную для молодых, и мрачно властвуют над … всем миром».
Мегатерии — это «пережиток» в самом обобщенном смысле слова. При виде мегатерий мистеру Блетсуорси приходят и голову и устаревшие политические и социальные институты, и те стороны сознания люден, которые привязывают их к прошлому, всё темное, животное, что есть в их природе.
Заключение.
Творческое наследие Герберта Уэллса необычайно велико. Его романы, рассказы, публицистические работы очень разнообразны по мысли, по теме, по жизненному материалу, привлекавшему внимание художника, и очень неравноценны по своим достоинствам.
В сознании читателя Уэллс остался по преимуществу автором фантастических романов. В них воплотились наиболее прогрессивные стороны мировоззрения
Уэллса, в них он оригинальнее всего как художник, сильнее всего как сатирик. Но немало ценного создал Уэллс и в других жанрах, по преимуществу в области социально-бытового романа, который с течением времени всё более насыщался сатирическим содержанием. Отходя от фантастических обобщающих образов, характерных для научно-фантастического романа первого периода творчества, Уэллс в последних своих произведениях вместе с тем по-прежнему обращается к магистральным темам действительности, по-прежнему беспощаден к носителям социального зла. Как ни был извилист творческий путь Уэллса,. как ни значительны бывали его заблуждения, он остается в истории литературы как честный писатель-реалист, наследник традиций английского критического реализма.
Список литературы
1. Кагарлицкий Ю. , «Герберт Уэллс», М., 1963
2. Замятин Е., «Герберт Уэллс», П. ,1922
3. Левцова И. М. , Парчевская Б. М. , «Г. Дж. Уэллс», М. , 1966
4. Успенский Л. ,«Записки старого петербуржца», Л. , 1970, с. 346-377
5. Перепелицын К. ,«Английская фантастическая литература», М. , 1982
6. Сборник статей и очерков, «Фантасты века уходящего», М. , 1990